Инвестиционное законодательство содержит большое количество норм, устанавливающих гарантии и льготы для иностранных инвесторов и организаций, созданных с их участием. Следует отметить, что гарантии и льготы, предоставляемые иностранным инвесторам и коммерческим организациям с иностранными инвестициями, которые созданы с их участием, хотя и имеют общую природу, однако отличны по своему содержанию. Если первые обеспечивают экономическую безопасность иностранного инвестора (физического или юридического лица) и его имущества, то вторые обеспечивают безопасность деятельности юридических лиц, которые de jure являются субъектами права принимающего государства.

Для разграничения понятий «гарантия» и «льгота» обратимся к учению общей теории права о видах правовых норм. Среди их многочисленных классификаций представляет интерес классификация, данная В.К.Бабаевым, согласно которой все правовые нормы в зависимости от их функциональной роли в механизме правового регулирования делятся на исходные правовые нормы (нормы-начала, нормы-принципы) и нормы-правила поведения. Нормы первого вида определяют основы правового регулирования общественных отношений, его цели, задачи, принципы. Они не регулируют конкретные общественные отношения, но создают базу, основу такого регулирования и получают логическое развитие и конкретизацию в нормах второго вида – нормах-правилах поведения [1, с.259].

Принимая во внимание такой подход, нормы, устанавливающие какие-либо гарантии для иностранных инвесторов и созданных с их участием организаций, относятся к первому виду правовых норм.   Цель данных норм – заверить инвестора в соблюдении всех или определенных требований  законодательства принимающего государства по отношению к нему.

Исходя из анализа законодательства государств СНГ об иностранных инвестициях к гарантиям, предоставляемым коммерческим организациями с иностранными инвестициями, практически все государства, кроме Кыргызстана, относят норму о неизменности правового режима в отношении указанных организаций в течение определенного периода времени (5 лет – в Беларуси, Армении, 7 лет – в России, 10 лет – в Молдове, Туркменистане, Узбекистане), так называемую стабилизационную оговорку.

Проблемы по применению данной нормы заключаются в следующем:

• отсутствие в законодательстве некоторых государств указания о моменте, с которого начинает исчисляться срок 5-, 7-, 10-летнего моратория;
• отсутствие указания на границы действия стабилизационной оговорки.

В Республике Беларусь применение ст.34 Закона «Об иностранных инвестициях» и аналогичная ст.79 Инвестиционного кодекса, принятого в 2001 г., впервые определило наличие первой из названных выше проблем. Данные нормы толковались таким образом, что в случае принятия акта законодательства, ухудшающего положение организации с иностранными инвестициями, данный акт не должен применяться в течение 5 лет. Разные изменения законодательства могут затрагивать разные сферы деятельности организации и, следовательно, отсчет 5-летнего периода будет разным, т.е. в отношении одной  и той же организации будут действовать абсолютно различные акты законодательства [2, с.20]. Лишь изменения, внесенные в Инвестиционный кодекс Республики Беларусь в 2004 г., устранили возникающие на практике недоразумения: 5-летний срок начал исчисляться с даты регистрации коммерческой организации с иностранными инвестициями либо с даты приобретения юридическим лицом данного статуса.

Что касается второй проблемы, отметим, что в законодательстве всех государств СНГ установлено – действие стабилизационной оговорки не распространяется на изменения законодательства в области обеспечения обороноспособности, национальной безопасности и в сфере здравоохранения.

Казалось бы, область применения данной нормы ясна, однако Конституционный суд Украины Решением от 29 января 2002 г. определил, что «специальное законодательство Украины об иностранных инвестициях, а также государственные гарантии защиты иностранных инвестиций, определенные украинским законодательством, не регулируют вопросы валютного, таможенного и налогового законодательства, действующего на территории Украины, если иное не предусмотрено международными договорами Украины, ратифицированными Верховным Советом Украины» [3].

В правоприменительной практике Республики Беларусь сложилась следующая ситуация: Министерство по налогам и сборам в письме №4-2-6/9546 от 27 сентября 2002 г. указало, что ст. 79 Инвестиционного кодекса не подлежит применению к отношениям по уплате налоговых платежей, т.к. в ч.1 ст.91 Инвестиционного кодекса установлено, что коммерческие организации с иностранными инвестициями  осуществляют налоговые и таможенные платежи в соответствии с налоговым и таможенным законодательством Республики Беларусь, если иное не предусмотрено международными договорами. Следовательно, ст. 79 как норма общая к данным отношениям не должна применяться [4, с.52,53].

На наш взгляд, изменения законодательства в сферах деятельности, которые не названы в соответствующей статье закона, влекут возможность применения стабилизационной оговорки. Положительно отметим Закон Республики Молдова от 1 апреля 1992 г. «Об иностранных инвестициях», который прямо установил, что данная гарантия «не распространяется на таможенное, налоговое, элитно-финансовое и антимонопольное законодательство» [5, с.94], и таким образом устранил многочисленные толкования данной нормы.

Возвращаясь к классификации правовых норм, напомним, что нормы-гарантии теоретически закрепляют существующий порядок, а не предоставляют преференции для отдельных субъектов права. Действие же нормы о неизменности законодательства предполагает установление особого правового режима для коммерческих организаций с иностранными инвестициями. Таким образом, называть данную норму нормой-гарантией нельзя: она является нормой-правилом поведения (по сути – льготой), т.к. устанавливает особый порядок деятельности для отдельного вида субъектов.

Инвестиционное законодательство государств СНГ не предоставляет какие-либо дополнительные гарантии для коммерческих организаций с иностранными инвестициями, за исключением Закона Российской Федерации от 9 июля 1999г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации». Ст.8 Закона устанавливает гарантию компенсации при национализации и реквизиции не только имущества иностранного инвестора, но и имущества коммерческой организации с иностранными инвестициями. Полагаем, что данная норма является классической нормой-гарантией: она не устанавливает новые «правила игры», она лишь закрепляет положения гражданского законодательства Российской Федерации.

Вместе с тем нормы-гарантии не должны носить декларативный характер.  На наш взгляд, в инвестиционном законодательстве следует детально регламентировать порядок защиты коммерческой организации с иностранными инвестициями. Несмотря на то, что указанные организации являются субъектами права принимающего государства и пользуются предусмотренными законодательством способами защиты, положение организации с иностранными инвестициями являются  промежуточным,  т. к. в возникший спор может быть вовлечен иностранный инвестор, права которого защищены также нормами  международного частного права.

Обратимся к вопросу о льготах, предоставляемых коммерческим организациям с иностранными инвестициями. Льготы по своему содержанию представляют собой преференции для отдельных субъектов права и могут быть отнесены к нормам-правилам поведения согласно вышеназванной классификации норм.

Наиболее существенными из них являются льготы по обложению налогом на прибыль и по таможенным платежам. Отметим, что на этапе формирования инвестиционного законодательства стран СНГ (1991–1994 гг.) указанные льготы без какой-либо дифференциации предоставлялись организациям, отвечающим признакам предприятия с иностранными инвестициями, например внесение иностранным инвестором вклада в процентном соотношении к уставному капиталу (30% – Армения, Туркменистан, 10% – Российская Федерация) либо внесение вклада в определенном размере (не менее 20 000 долл. США – в Беларуси). Современное инвестиционное законодательство распространяет льготы на коммерческие организации с т. н. квалифицированными инвестициями. В частности, в Федеральном законе Российской Федерации от 09.07.1999 г. «Об иностранных инвестициях» выделяют приоритетный инвестиционный проект. В ряде законов об иностранных инвестициях условием предоставления льготы является осуществление организацией собственного производства и т.д.

На наш взгляд, вышеуказанные гарантии и льготы представляют собой временное явление. В экономически развитых странах нет специального законодательства об иностранных инвестициях, так как правовое регулирование инвестиционных процессов обеспечивается общим законодательством. Кроме того, как отмечается в литературе, инвесторы обычно воспринимают стимулирование со стороны государства как удачное стечение обстоятельств, однако в основе принятия решения лежат другие более стабильные и фундаментальные факторы. Соответственно, к таким льготам в налогообложении относятся как к ненужному и дорогому удовольствию, которое страны с финансовыми трудностями вряд ли могут себе позволить [6, с.28].

Полагаем, что привлечение иностранного инвестора должно осуществляться не путем предоставления льгот и преференций, а путем создания для отечественных субъектов хозяйствования достойных условий деятельности – это главный показатель инвестиционной привлекательности государства. Ведь, по своей сути, иностранные инвестиции являются голосом доверия к политике принимающего государства.

Литература

1. Вишневский А.Ф. Общая теории государства и права. – Мн.: Тесей, 1999. – 560 с.
2. Функ Я.И. Иностранные инвестиции в Республике Беларусь: Комментарий раздела IV Инвестиционного кодекса Республики Беларусь. – Мн.: Амалфея, 2002. – 176 с.
3. Прецеденты. Иностранные инвестиции. Конституционный суд Украины. – Режим доступа: http://www.yurpractica.com.
4. Буевич И. О применении ч.2 ст.79 Инвестиционного кодекса Республики Беларусь // Юрист. – 2004. – №1 – с.52–53.
5. Самарходжаев Б.Б. Некоторые вопросы гарантий и мер защиты прав иностранных инвесторов // Право и политика. – 2003. – №8 – с.91–95.
6. Социально-экономические условия деятельности иностранных инвесторов в Беларуси / П.В. Данейко, А.Ю. Митрофанов, Е.В. Тонкочева и др. – Мн.: Белорусская ассоциация «Деловая инициатива», 1996. – 142с.