Конституция Российской Федерации гарантирует свободу мысли и слова, свободу массовой информации, провозглашая право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом и запрещая цензуру. В то же время в Конституции содержатся и определенные ограничения данного права в интересах других лиц, общества в целом и государства, поскольку осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Россия  ‑ полноправный член международного сообщества, и в силу ч.4 ст. 15 Конституции общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью ее правовой системы. В ключевых международных документах установлено, что свобода слова может быть ограничена только в случае, если такое ограничение преследует определенные цели: защита прав и репутации других лиц, охрана государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения [1], охрана национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, предотвращение беспорядков или преступлений, охрана здоровья и нравственности, защита репутации или прав других лиц, предотвращение разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия [2].

Не должно нарушаться установленное Конституцией право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту чести и доброго имени, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений – в силу чего запрещен сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия. В России как в многонациональном и многоконфессиональном государстве не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или иного превосходства.

В начале 1990-х г. мир захлестнула эйфория, связанная с развитием новых информационных технологий, которые, как казалось тогда, давали уверенность в глобальной общедоступности информации. Поэтому в соответствующем законодательстве основной акцент делался на содействие информационной открытости власти, на становление свободных СМИ, развитие массовой информации. При этом свобода массовой информации воспринималась как практически вседозволенность. Эти процессы не завершены и по сей день. В то же время в последние несколько лет все настойчивей дает знать о себе необходимость закрепления на нормативном уровне еще одного права, относящегося к категории информационных прав, а именно – права на защиту от информации. Речь идет о праве носителей таких нематериальных благ, как честь, достоинство, доброе имя и деловая репутация, на защиту от распространения информации, способной нанести урон этим качествам, о праве на защиту от недостоверной, «агрессивной» информации, а также от такой информации, которая по каким бы то ни было причинам может быть неприятна или оскорбительна для потребителя этой информации, травмировать (в том числе на подсознательном уровне) его психику.

Исследования перечисленных явлений носят отрывочный характер, фрагментарно выражены в законодательстве. Нельзя сказать, что данная сфера общественных отношений вообще не исследована правоведами: отдельные ее аспекты хорошо разработаны в отечественной и зарубежной правовой науке, однако единое концептуальное понимание проблематики отсутствует. Нормы, направленные на защиту граждан от информации, носят бессистемный характер. Совершенно очевидно необходима разработка целостной непротиворечивой теории права на защиту от информации, построение соответствующей законодательной базы, устранение противоречий и пробелов в действующем законодательстве.

Круг явлений, от информации о которых индивиду может понадобиться правовая защита, широк. Право на защиту от информации включает в себя: право на защиту от распространения информации, способной нанести урон личным правам: право носителей таких нематериальных благ, как честь, достоинство, доброе имя, деловая репутация, от распространения информации, способной нанести урон этим качествам; право восприимчивых людей на защиту от информации, способной травмировать их психику (грубая лексика, оскорбительная информация, неэтичная реклама, сцены жестокости и насилия, порнография, информация о террористических актах, катастрофах, преступлениях и т.п., поданная в чрезмерно натуралистичной форме); право детей на защиту от информации, пропаганды, агитации, которая наносит вред их здоровью, нравственному и духовному развитию; право на защиту от недостоверной информации, в частности право на защиту от недобросовестной, недостоверной и заведомо ложной рекламы; право на защиту от агрессивной по направленности информации: от языка вражды; от скрытого информационного воздействия; от навязчивой, агрессивной, скрытой рекламы. Технический прогресс сделал возможным распространение любого из перечисленных видов информации по компьютерным сетям. В силу этого можно говорить о праве на защиту от вредоносной компьютерной информации (имея в виду форму распространения такой информации).

Из множества терминов, примерно описывающих группу явлений, о которых идет речь, именно термин «право на защиту от информации» выбран нами в качестве наиболее приемлемого. Термин «право на благоприятную информационную среду» характеризует явление, которое охватывает значительно более широкий круг общественных отношений, и включает в себя, помимо права на защиту от информации, право на благоприятную информацию. Понятия «право на защиту от информации» и «недопустимость злоупотребления свободой массовой информации» частично совпадают, однако существуют явления, порождающие право на защиту от информации и не являющиеся при этом злоупотреблением свободой массовой информации, и наоборот. Второе предполагает обязанность СМИ воздержатся от распространения информации определенного рода, например информации клеветнического характера, различного рода тайн и т.д. В то же время первое проявляется в возможности субъекта права требовать от государства и СМИ ограждения его от информации, которая ему неприятна, в том числе и от информации, распространение которой не может быть признано злоупотреблением (например от правомерной, но навязчивой рекламы). Кроме того, право на защиту от информации распространяется не только на отношения в сфере функционирования редакции СМИ, но и на иные отношения, связанные, в т.ч., с рекламной деятельностью (например рекламные щиты и световые табло). Термины «право на защиту от негативного информационного воздействия» и «право на защиту от информации» часто употребляют в качестве синонимов, однако нам представляется, что «негативность» носит достаточно субъективный характер: то, что одним воспринимается как негативное, другой может отнести к нейтральному и даже желательному. Близок к предмету нашего исследования и термин «информационная безопасность». Доктрина информационной безопасности [3] не относит право на защиту от информации к интересам личности в информационной сфере: «интересы личности в информационной сфере заключаются в реализации конституционных прав человека и гражданина на доступ к информации, на использование информации в интересах осуществления не запрещенной законом деятельности, физического, духовного и интеллектуального развития, а также в защите информации, обеспечивающей личную безопасность». Тем не менее, полагаем, можно согласиться с А.И.Алексенцевым, призывающим отказаться от узкого понимания информационной безопасности и предлагающим следующее соотношение данных понятий: «Информационная безопасность – состояние информационной среды, обеспечивающее удовлетворение информационных потребностей субъектов информационных отношений, безопасность информации и защиту субъектов от негативного информационного воздействия»[4].

Рассмотрим элементы права на защиту от информации, их отражение в законодательстве и механизмы реализации данного права более детально.

Право на защиту чести, достоинства, деловой репутации достаточно детально разработано в отечественной правовой науке, данной проблематике посвящено множество книг, статей, имеется сложившаяся судебная практика по данному вопросу. Однако все эти работы посвящены защите чести, достоинства, деловой репутации постфактум, то есть речь идет не о защите от информации «неприятного» характера, а о защите от последствий распространения такой информации. С одной стороны, это является гарантией свободы массовой информации и свободы от цензуры, запрещенной статьей 3 Закона РФ о СМИ [5]. С другой стороны, какой бы неблаговидной ни была распространяемая информация ‑ граждане не имеют возможности защитить себя от распространения такой информации до ее распространения. В данном случае законодатель выбрал в качестве приоритета именно свободу массовой информации, право граждан на получение общественно значимой информации. Единственное исключение из общего правила составляет требование п.6 ст. 56 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав…» [6], согласно которому организации СМИ обязаны отказаться от обнародования любых материалов, в том числе содержащих достоверную информацию, способных нанести ущерб чести, достоинству или деловой репутации кандидата, если не могут предоставить кандидату возможность бесплатно обнародовать опровержение или иное разъяснение до окончания агитационного периода. Появление в законодательстве подобного исключения обусловлено необходимостью соблюдения принципа соразмерности, в противном случае меры по защите уже нарушенных прав не смогут быть приняты вовремя и, как следствие, не будут адекватны результатам такого распространения, не возместят причиненный вред.

Остро в настоящее время стоит проблема защиты восприимчивых людей от информации, способной травмировать их психику, и защиты детей от информации, пропаганды, агитации, которая наносит вред здоровью ребенка, его нравственному и духовному развитию. Законодатель должен постараться так урегулировать данные отношения, чтобы те потребители, которые желают получать подобную информацию, имели к ней свободный доступ, а те, которые не желают, или те, для которых в силу возраста нежелателен доступ к подобной информации, были бы надежно защищены от случайного ее получения. В России, к сожалению, все усилия законодателя в данной сфере сводятся к одной из двух крайностей – либо вообще никак не регулировать соответствующий вопрос, либо же полностью запретить доступ к «сомнительной» информации для всех. В частности, в 2004 году в Госдуму было внесено по меньшей мере три законопроекта, предполагавших изменения различных законов с целью ограничения распространения в СМИ сцен насилия, жестокости, порнографических материалов и т. д. В качестве основного недостатка всех этих законопроектов можно назвать стремление их авторов «всем всё запретить», непроработанность предложенных норм, отсутствие четких критериев, установление ограничений, неприемлемых в демократическом обществе. Например, при внимательном прочтении текста одного из законопроектов [6] становится ясным, что он сделает невозможным показ в дневное время по телевидению классических экранизаций произведений Л.Н. Толстого «Война и мир», Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», показ в Дни воинской славы кадров кинохроники, передачу в эфир экстренных сообщений о чрезвычайных ситуациях. Представляется, что логичнее было бы закрепить в законе, что редакторы  новостных передачах должны исходить из того, что распространять психотравмирующую информацию можно только в том случае, если ее непредоставление нарушит право граждан на получение общественно значимой информации, и предоставлять ее объеме, не большем, чем необходим для удовлетворения такого права. Это оставило бы известный простор для саморегулирования, оградило бы восприимчивых граждан и детей от информации, травмирующей их психику, и в то же время гарантировало бы право на получение информации остальными гражданами. Попытки оградить граждан от психотравмирующей информации о террористических актах и катастрофах, предпринятые после бесланских событий, имели ту же однобокую направленность: в сентябре 2004 г. зампред комитета Государственной Думы по информационной политике А.Крутов предложил дополнить ФЗ «О борьбе с терроризмом» статьей «О требованиях при информировании о террористической акции» в следующей редакции: «В электронных СМИ (телевидение и радио) не допускается распространение информации о террористическом акте с захватом заложников и освещение контртеррористической операции по освобождению заложников до ее завершения». Необходимость этого  автор мотивировал тем, что, телерепортажи о терактах вызывают рост числа сердечных приступов и отрицательно воздействуют на психику людей. Комитет Думы по информационной политике, однако, не поддержал данную инициативу.

Очень часто как детям, так и взрослым людям требуется защита от неэтичной информации. С неэтичной рекламой (например, слоган «Сосу за копейки» в рекламе пылесосов сети магазинов «Эльдорадо») есть правомерные способы борьбы – обращение в Федеральную антимонопольную службу (ФАС), суды (неэтичная реклама запрещена ст.8 ФЗ «О рекламе»), и эти способы успешно используются. Например, на заседании Экспертного совета ФАС «По применению законодательства о рекламе» от 25.10.2004 г. было признано, что использованный в рекламе коктейлей «Hooch» слоган «оHOOCHенные фрукты» носит оскорбительный характер, и ФАС РФ было рекомендовано возбудить дело по признакам нарушения ст.8 ФЗ «О рекламе». Гораздо сложнее противодействовать неэтичной информации нерекламного характера, например, неэтичным или оскорбительным заголовкам в печатных СМИ (например, нашумевший заголовок «Коммерсанта» от 31. 01. 2005 «Полный истец»). Предполагается, что ведущую роль здесь должны играть саморегулирование и самоцензура, однако данные механизмы  не всегда срабатывают.

Применительно к несовершеннолетним термин «право на защиту от информации» прямо применяется законодателем. Статья 14  ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» носит название «Защита ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию». Выделяются следующие объекты, от воздействия которых требуется защитить ребенка: национальная, классовая и социальная нетерпимость, пропаганда социального, расового, национального и религиозного неравенства, реклама алкогольной продукции и табачных изделий, распространение печатной, аудио- и видеопродукции, пропагандирующей насилие и жестокость, порнографию, наркоманию, токсикоманию, антиобщественное поведение.

Нормы законодательства о рекламе гарантируют защиту детей от рекламы алкогольной и табачной продукции. В частности, положения ст. 16 ФЗ «О рекламе» направлены на минимизацию деструктивного воздействия рекламы алкогольной продукции, табака и табачных изделий на неокрепшую психику несовершеннолетних, а также иных лиц. Установлены жесткие требования по времени и способу распространения подобной рекламы, с тем, чтобы по возможности ограничить доступность такой рекламы для детей. В свете развития среди молодежи такого явления, как пивной алкоголизм, летом 2004 г. в ФЗ «О рекламе» были внесены существенные поправки, касающиеся рекламы пива. Отныне в ряде случаев к рекламе пива предъявляются даже более жесткие требования, чем к рекламе остальной алкогольной продукции.

Отметим, что важно также защитить детей от психотравмирующей информации, содержащейся в рекламе: подрыва авторитета родителей, привлечения внимания ребенка к тому, что отсутствие у него рекламируемого товара делает его «менее значимым», показа детей в опасных ситуациях (ст. 20 ФЗ «О рекламе»), просто «страшной» или «злой» рекламы. В настоящее время на рассмотрении Тверского суда г.Москвы находится иск гражданки М. к молочной компании по поводу использования изображения скелетов на упаковках и в рекламе продукции для детей, поскольку, по мнению истицы, подкрепленном экспертным заключением Института психологии РАН, данные скелеты «не способствуют позитивному восприятию мира ребенком и могут вызвать нездоровое либо циничное отношение к вопросам смерти», пугают ее пятилетнюю дочь. Представляется, что, создавая концепцию рекламной кампании продукции для несовершеннолетних рекламодатель, и рекламопроизводитель обязаны в первую очередь заботиться о психическом здоровье потребителей такой рекламы – детей.

Право на защиту от недобросовестной информации включает в себя два аспекта – право на защиту от недобросовестной, недостоверной и заведомо ложной рекламы и право на защиту от недостоверной информации нерекламного характера, размещенную в СМИ. Если первый аспект регулируется и гарантируется ст.6, 7 и 9 ФЗ «О рекламе», нормы которых достаточно хорошо разработаны и имеется позитивная практика их применения, то второй аспект находит выражение лишь в общем указании в Законе о СМИ на то, что журналист обязан проверять достоверность сообщаемой им информации, а также что журналисту что запрещается распространять слухи под видом достоверных сообщений. Полагаем, что в Законе о СМИ обязанность журналиста проверять достоверность сообщаемой им информации должна быть подкреплена обязанностью принимать все возможные меры по установлению ее достоверности.

Право на защиту от агрессивной по направленности информации также включает в себя несколько аспектов. Во-первых, это защита граждан от скрытого информационного воздействия, во-вторых, защита от т.н. языка вражды и, в-третьих, защита от навязчивой информации и рекламы.

Скрытое информационное воздействие признается злоупотреблением свободой массовой информации и прямо запрещено статьей 4 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации».

Россия – многонациональное, многоконфессиональное государство, поэтому достаточно остро стоит проблема защиты граждан от языка вражды. В Конституции РФ несколько раз подчеркивается равенство прав граждан вне зависимости от расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии и т.п., недопустимость дискриминации по национальному, расовому, религиозному или социальному признаку, недопустимость разжигания межнациональной и религиозной розни или вражды (ст. 13, 19, 26, 62 и др.)

По нашему мнению, в наибольшей степени нуждается в законодательном закреплении право на защиту от навязчивой информации, поскольку в настоящий момент такая информация не является противозаконной. Наиболее негативное свойство этой информации – это невозможность избежать ее получения. Обществом придуманы пока лишь технические средства для борьбы с ней (например, «глухие» почтовые ящики в подъездах, не содержащие щелей для «постороннего» вброса печатной продукции; пульт дистанционного управления, беруши и плееры и т.п.). Обычно получение такой информации (как правило, это реклама) оправдывают тем, что без доходов, которые приносит ее размещение, оказание соответствующих услуг населению становится нерентабельным. Однако представляется необходимой выработка правовых норм, которые бы защищали граждан от нежелательной информации, не навязывали бы ее, а предоставляли альтернативу – получать эту информацию или нет.

Данная статья ни в коей мере не претендует на фундаментальный характер, ее цель – привлечь внимание к насущной проблеме, обрисовать ее контуры, предложить вниманию читателя видение автором некоторых возможных путей ее решения. Объективно существующее право на защиту от информации пока практически не имеет нормативного закрепления. Общество продолжает мыслить существующими шаблонами, инерционно применяя их к новым условиям. Разрозненные элементы права на защиту от информации, столь привычные и, казалось бы, настолько удобные, что не требуется никаких новелл, тем не менее, не отражают всей глубины произошедших перемен в данных общественных отношениях, не в состоянии обеспечить адекватную защиту индивиду. Достаточно часто правовая наука не успевает за развитием общественных отношений, новых технологий, не всегда законодателю удается оперативно реагировать на быстро меняющиеся реалии современной жизни. Именно поэтому статья 55 Конституции РФ гласит, что перечисление в Конституции основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. Рискнем предположить, что всего через несколько лет не останется сомнений в существовании такого права, как право на защиту от информации, и оно займет законное место в ряду общепризнанных прав. На сегодняшний день общество находится на очередном концептуальном перекрестке. И важно правильно расставить акценты, обеспечив баланс права на информацию и права на защиту от нее.

Литература

1. ст.19 Международного пакта о гражданских и политических правах
2. ст.10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод
3. Утв. Президентом РФ 9 сентября 2000 года (№ Пр-1895) // РГ от 28 сентября 2000 года №187.
4. Алексенцев А. И. Сущность и соотношение понятий «защита информации», «безопасность информации», «информационная безопасность» // Безопасность информационных технологий. 1999. №1. С. 20.
5. Закон РФ «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 года № 2124-1 // РГ от 8 февраля 1992 года.
6. Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 12 июня 2002 года №67-ФЗ // СЗ РФ. 17.06.2002. № 24. Ст. 2253